Анна Гава - Только ты
— Можно я ничего не буду пока говорить? — спрашивает и поворачивается ко мне.
Замечаю ее заплаканные глаза. Тушь потекла и осталась на щеках темными разводами.
— Тебя кто-то обидел? — допытываю я.
Неужели она не понимает, что мне не все равно, что с ней происходит. Внутри меня бушует буря, но я пытаюсь держать себя в руках, чтобы не сорваться.
— Нет. Правда, все хорошо. Не беспокойся, я не напивалась и не срывалась. — заверяет меня Ли. В доказательство она дышит на меня, и я не чувствую от нее запаха алкоголя. — Ты можешь просто со мной побыть?
— Конечно, — отвечаю и притягиваю сестру к себе, чтобы обнять.
— А твоя подружка не обидится? — усмехается она.
— Нет, ты же не будешь мешать мне, отвечать на ее сообщения, — улыбаюсь я. — А пока приведи себя в порядок, у тебя вся тушь растеклась.
Лия улыбается и стирает косметику.
— Куда поедем? — спрашивает сестра, выбрасывая салфетки.
— Поехали в «Майями»? — смеюсь я. — Мне кажется, что нам там сейчас самое место.
«Майями» — это пляж возле нашего дома. Лия прозвала его так, потому что выйти на него мы можем прямо через наш задний двор. Мне понравилось, что у нас есть «наш личный Майами», и название хорошо прижилось.
Когда мы подъезжаем к дому, то замечаем, что свет нигде не горит, кроме кухни.
— Пойду, возьму вино и спущусь к тебе, — бросаю сестре и захожу внутрь.
— Чили, вот ты где! — говорит Роберто. — Я уже собирался вам звонить. Где вы были?
— Ездил за Ли, она ждет внизу, хотим по пляжу прогуляться. Ты с нами?
— Вечер задушевных разговоров? — улыбается Роби.
— Вроде того, — усмехаюсь и подхожу к бару.
Выбираю между вином и шампанским. Беру бутылку Moet, и мы с Роберто выходим к Ли.
Сестра сбросила туфли и лежит в гамаке. Роби подкрадывается к ней и целует в щеку. Лия весело смеется, и поднимается на ноги. Она оглядывает нас и заявляет:
— И как вы собрались на пляж? В ботинках? — удивляется Ли.
— С шампанским, сестренка, — улыбаюсь я и сбрасываю обувь. Роберто следует моему примеру, и мы идет босые на пляж.
Ноги утопают в прохладном песке. Садимся и смотрим на море. Лия выглядит задумчивее, чем обычно. Во что бы то ни стало, я должен узнать о том, что с ней сегодня случилось. Открываю шампанское и отпиваю глоток из бутылки:
— Прекрасный вечер, — говорит Роби и забирает у меня шампанское.
Лия кладет голову мне на плечо и смотрит куда-то вдаль.
— Расскажешь, что случилось? — еще раз прошу сестру.
— Просто я немного запуталась в себе. Все, что со мной сейчас происходит для меня так ново. Не знаю, что с этим делать.
— Ты влюбилась? — спрашивает Роберто.
— Может быть… — отвечает Ли и отпивает шампанское.
Если дело в чувствах, то нет смысла ее пытать. И так все видно! Между ней и Денни что-то есть. Когда придет время, она сама все расскажет.
— Любовь — прекрасное чувство, — говорю и отвечаю на сообщение девушки моих мыслей.
Я не прячу телефон от сестры, и она с интересом всматривается в ее фото.
— Красивая, — говорит она и передает мой телефон Роберто, чтобы показать фото.
— Да, очень красивая, — подтверждает кузен.
— Расскажешь про нее? — просит Ли.
— Помнишь тот сайт знакомств про который ты мне рассказывала? — спрашиваю, и Ли утвердительно кивает головой.
— Я нашел ее там. Глупо прозвучит, мы даже не виделись ни разу, но кажется, я влюбился. Это не просто влечение, это совсем не то, что я чувствовал к Карле или к Ане, это совсем другое. Не могу перестать о ней думать.
— Планируешь с ней встретиться? — спрашивает Роби.
— Да, как только вернемся в Москву. Наверное, это то, что я хочу сильнее всего.
— Марко, я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты это заслужил, но ты вечно выбираешь себе не тех девушек. Надеюсь, что она не такая, как Карла.
— Она не похожа ни на кого. Я очень хочу вас познакомить, уверен, что вы подружитесь. Кстати, она твоя ровесница.
— Правда? — усмехается Ли. — Я думала, ты нашел себе восемнадцатилетнюю дурочку.
— Какая же ты колючка, Лия, — смеется Роберто.
— Я положил начало, теперь с каждого из вас по откровению, — улыбаюсь я.
— Я был у Сары в прошлые выходные. Мы провели ночь вместе, а утром она сказала, что встречается с другим.
— С ума сойти! — вскрикивает Лия. — Вы спали?
— А как ты думаешь, если мы вместе провели ночь? — удивляется Роби. — Конечно, мы спали!
— Представляю, как тебе больно. Наверное, она мстит тебе, — отвечаю Роби.
— Скорее всего. И она не хочет, чтобы я чаще виделся с Маттео. Списывает все на судебное решение, но ведь она сама его добивалась!
В глазах Роберто боль, грусть и сожаление. Он плохо обошелся с женой, но сына очень любил, и было видно, что все, что происходит, разбивает его сердце.
— Ли, теперь твоя очередь. Выкладывай! — говорит Роберто, переключаясь на сестру.
— Мне кажется, что мама и папа снова встречаются, — выпаливает Лия.
Понимаю, что она сказала это, чтобы отвести разговор от себя.
— Почему ты так думаешь? — спрашиваю, закуривая сигарету.
— Перед тем, как я улетела в Лондон, мама ходила сама не своя. Обычно она такая странная, когда они снова сходятся. Ночевки вне дома, глаза блестят…
Наши родители развелись, когда мы были еще совсем детьми. Мне было пять лет, и это одно из самых первых воспоминаний о моем детстве. Яркие, обрывочные картинки из прошлого, в которых только мамины слезы и страдания. Возвращение в Россию и ее отказ от всяческой поддержки отца. Безоблачная жизнь в Италии сменилась полнейшей нищетой в Туле, где у нас совсем ничего не было. Кроме бабушки и небольшого домика в деревне. Разруха и голод девяностых не обошли нас стороной. По приезду на родину мама нашла себе работу в небольшом филиале банка, где трудилась простым кассиром по двенадцать часов в день. Зарплату подолгу задерживали, и часто бывало, что дома совсем не было еды. Из тех времен я помню постоянное чувство голода. Это то, что оставило во мне отпечаток на всю жизнь.
Я вспоминаю наше детство, возвращаясь на много лет назад, под шум прибоя. И перед глазами всплывает очередная картинка-воспоминание. Я открываю маленький советский холодильник, а там пустота. Нет ничего, что можно съесть. Только трех литровая банка молока, которую мы купили у соседки почти даром. На это воспоминание мой организм незамедлительно реагирует, и желудок снова стягивает от голода. Тяжелые времена для нас длились почти три года. Мама старалась, как могла заработать денег и прокормить нас. Но когда поняла, что все зашло слишком далеко, сдалась и стала принимать помощь отца. Мама всегда была самодостаточной женщиной, которая не хотела ни от кого зависеть. И только мы — ее дети, могли переменить это. Она видела, как сильно похудела Лия. На почве голода у меня начались приступы лунатизма, которые продолжались до шестнадцати лет. Да, вы все правильно поняли. Даже когда все наладилось, приступы не проходили. Я вставал среди ночи и брел на кухню, а утро встречал в кровати с крошками от хлеба, который ел в таком приступе голода ночью. Потом отец заставил подписать маму бумаги, где он обязывался полностью содержать и ее, и нас. Тогда мы покинули Тулу и переехали в Москву. Голод и нищета снова остались позади.
Сейчас все изменилось. Благодаря тем временам, я научился ценить то, что имею. Я часто слышал перешептывания за спиной в Москве, что я мажор, что все нам досталось на блюдечке, потому что мама нашла богатого итальянца. В этом есть своя доля правды, но у всего есть две стороны. Я знаю, сколько стоит хорошая жизнь и знаю, каково быть бедным, когда у тебя нет ничего. В самом прямом смысле этого слова.
А сейчас мы просто сидим, любуемся на море и пьем дорогое шампанское. Самые близкие друг другу люди:
— Пора домой, — говорю, поднимаясь и отряхивая с себя песок.
— Останешься у нас? — спрашивает Лия, обращаясь к Роберто.
— Да, останусь, — соглашается он, и мы возвращаемся в дом.
Поднимаюсь в свою комнату, желаю Лии и Роберто спокойной ночи. Наконец, я могу побыть с девушкой своих мыслей. Я рассказываю ей о встрече с друзьями, рассказываю про свою семью, про сестру. Она рассказывает мне о себе, о своей жизни, о своих чувствах, которые так новы для нас обоих. Я понимаю, что все это взаимно. Чувствую себя самым счастливым человеком, а разве может быть по-другому? Нет, только не с ней. Она завладела моим сердцем и моими мыслями полностью. Я принадлежу ей, хоть мой разум и не хочет этому поддаваться, но это практически невозможно. Мне так хочется сказать ей о том, что я чувствую. Пусть мы за тысячи километров друг от друга, но сейчас мне кажется, что я могу почувствовать ее физически. Сейчас не время, но совсем скоро все изменится. Она станет моей, и я все для этого сделаю. Даже если мне придется перевернуть жизнь с ног на голову.
